Польшу называют «европейским экономическим чудом». Как страна, не имеющая богатых природных ресурсов, смогла добиться таких результатов? О секрете польского успеха, и о том, можем ли мы повторить этот путь, рассказывает экономист Дмитрий Прокофьев.
Прямая линия
После падения Берлинской стены (скоро тридцать лет тому) бывшие восточно-европейские сателлиты СССР пошли своими путями, большей частью довольно извилистыми. Наиболее прямой – с точки зрения экономики – выбрала Польша, которую справедливо называют «европейским экономическим чудом». Такое определение не означает, что все поляки стали богачами, однако на фоне своих славянских соседей польская экономика демонстрирует выдающиеся результаты, не имея при этом никаких особенных природных ресурсов, кроме разве что угля, который никак не является главным топливом в мире.
При этом в Польше регулярно сменялись правительства, и колебался политический курс, однако вне зависимости от фамилий конкретных министров и президентов польские власти упорно гнули свою прямую линию, создавая экономические институты, деятельность которых не зависела от власти напрямую. И вот что получилось.
За последнюю четверть века Польша оказалась лидером региона по скорости и устойчивости экономического роста. Реальный ВВП удвоился – по сравнению с 45% роста в Венгрии и Чехии. При этом Польша продемонстрировала удивительную дальновидность в долговой и бюджетной политике. Налоговая реформа привела к снижению ставок подоходного налога с 19% и 30% до 18% и «прогрессивной» ставки – с 40% до 32%.
В кризисном 2008 году вместо денежного стимулирования поляки прибегли к снижению налогов на прибыль – и экономика ответила подъемом. Сегодня в Польше – одно предприятие на десять поляков, а вклад малого и среднего бизнеса в ВВП страны – почти 50%.
Польские яблоки и не только
Классическим примером успеха экономической политики считаются достижения польского агарного сектора. Уже в начале 2010-х годов Польша стала нетто-экспортером почти по всем основным позициям в сельском хозяйстве: по мясу, молоку, маслу, сырам, яйцам, овощам, злакам. А по яблокам Польша вообще является крупнейшим в мире экспортером, обогнав Китай.
При этом польское правительство сделало именно то, что, по мнению всех любителей «защиты отечественного производителя», должно было это сельское хозяйство уничтожить, – в 2004 году Польша вступила в Евросоюз, открыв всю свою экономику, в том числе и аграрный сектор.
Польские крестьяне ужасно боялись присоединения к единому европейскому рынку и последующего прихода страшных западных конкурентов, которые их непременно разорят. Но польские фермеры быстро поняли, что Евросоюз – это, наоборот, для них очень выгодно. Во-первых, рынки открылись в обе стороны, и сейчас в продовольственной торговле у Польши положительное сальдо с Германией, Францией, Голландией, Чехией, Прибалтикой и большинством остальных стран ЕС. А во-вторых, единая аграрная политика Евросоюза смогла сделать жизнеспособным даже многочисленное и малоземельное польское крестьянство.
Уже в 2004 году – первом для Польши в Евросоюзе – польское сельское хозяйство получило из бюджета ЕС около 1,5 миллиарда евро субсидий. Дальше с каждым годом сумма помощи увеличивалась, чтобы к 2014 году уравнять субсидии для польских фермеров с теми, которые получают фермеры в старых странах ЕС.
Благодаря этим европейским доплатам средний доход польских фермеров за десять лет в ЕС вырос в два с половиной раза, и они начали зарабатывать больше, чем средний наемный работник. В результате в Польше удалось замедлить отток населения из сельских районов, а около 15% польских фермеров сейчас моложе 35 лет – один из лучших показателей в Евросоюзе.
При этом сами по себе субсидии не очень велики: для 60% польских фермеров европейские доплаты, позволяющие им остаться в отрасли, составляют около 1200 евро в год. Однако эти деньги оказываются в нужном месте и в нужное время. Чуть больше половины европейских субсидий идет на прямые выплаты фермерам, размер которых зависит от посевных площадей и поголовья скота.
Вторая по размеру трата – около 35% от общей суммы субсидий – это программа развития сельских районов. Сюда входят инвестиции в новую технику, повышение квалификации фермеров, внедрение новых сортов и прочие способы повысить эффективность хозяйств, благодаря которым за десять лет (2002–2012 годы) средняя урожайность зерновых с гектара в Польше выросла на 25%, а среднее количество мяса с гектара – в полтора раза. Кстати, даже при советской власти в Польше не отменялась частная собственность на землю – в сочетании с аграрными субсидиями ЕС это очень помогло полякам стать одним из ведущих производителей сельхозпродукции в Европе.
Правильные деньги
Отдельного упоминания заслуживает независимость Национального банка. Она практически абсолютна – ключевые решения о валютной и процентной политике принимает специальный Совет по денежной политике (СДП), состоящий из авторитетных ученых-экономистов, назначенных президентом и парламентом по квотам. При принятии решений в СДП состоящий в нем по должности управляющий национальным банком часто оказывается в меньшинстве. Да и сами решения Нацбанка регулярно бывают приняты наперекор краткосрочным интересам коммерческих.
Вообще финансовые потрясения 2008 года стали серьезным испытанием для всех стран Восточной Европы, но именно Польша смогла их преодолеть с наименьшими потерями.
Дело в том, что несколько лет перед кризисом 2008 года были в Восточной Европе временем роста доходов и благосостояния (как и в России, кстати). На эти страны обрушились дешевые западные кредиты, иностранные инвестиции каждый год ставили новые рекорды, у людей появилась возможность уехать на заработки в страны «Старой Европы». Зарплаты по всей Восточной Европе стали быстро расти, намного обгоняя рост производительности труда. В результате стремительно исчезало главное конкурентное преимущество этих государств – рабочая сила, которая была одновременно квалифицированной и относительно недорогой.
Что происходит с Евросоюзом?Когда из-за кризиса 2008 года поток дешевых денег иссяк, большинство государств Восточной Европы ликвидировали накопившиеся в экономике диспропорции самым простым из возможных способов – девальвировали примерно в полтора раза свои национальные валюты. Правда, результаты такого решения в различных странах оказались разными.
Лучше всего получилось в Польше. За полгода, с августа 2008 до февраля 2009 года, польские власти аккуратно снизили курс злотого к доллару в полтора с лишним раза – с 2,1 до 3,7 злотого за доллар. Но если в России подобная девальвация немедленно отозвалась бы инфляцией и снижением уровня потребления, то в Польше негативных социальных последствий от девальвации практически не было.
Падение курса в полтора раза почти не сказалось на росте цен: в докризисном 2007 году инфляция в Польше составляла 2,5%, а в 2008 и 2009 годах чуть-чуть повысилась – до 4% и 3,5% соответственно. Благодаря этому покупательная способность средней зарплаты вернулась на докризисный уровень уже к концу 2009 года. Да, в пересчете на евро по текущему курсу средняя зарплата в Польше тогда действительно серьезно снизились, и поездки за границу для поляков стали значительно дороже. Но к 2013 году вернуться на докризисный уровень удалось и по этому показателю. А уж если сравнить польскую ситуацию с тем, как падали реальные доходы населения в Южной Европе, то польское краткосрочное снижение выглядит совсем замечательно.
Разумеется, у Польши все сложилось так хорошо благодаря не одной только девальвации, но и из-за того, что она удачно совпала со многими другими благоприятными обстоятельствами. С большим внутренним рынком, где есть место для национальных производителей, готовых заменить подорожавший импорт; с очень низкой бюрократической нагрузкой на экономику; с доброжелательностью Евросоюза, сделавшего Польшу крупнейшим получателем европейских субсидий; с действующей системой местного самоуправления, которая расходует эти субсидии на наиболее выгодные проекты.
Если все это есть, то девальвация действительно может оказаться полезным инструментом для развития экономики. А если нет, то не поможет даже самое резкое падение курса. Одновременно с Польшей свой форинт примерно на столько же девальвировала Венгрия, но вместо экономического роста получила сотни тысяч заемщиков, которым стало нечем платить по валютной ипотеке.
Госкомпания, она и в Польше госкомпания
Все сказанное не означает, что польские практики управления экономикой являются идеальными. В Польше можно найти достаточно кейсов для иллюстрации неудачных решений в хозяйственной практике. Так, российский исследователь восточно-европейской экономики Максим Саморуков рассказывал об опыте реформы польских железных дорог.
Польша – идеальная страна для развития скоростных поездов. Расстояния между крупнейшими городами здесь по 300-400 километров. На самолете летать неудобно, а польская сеть автобанов далека от совершенства. Но ни дотации Евросоюза, ни опыт соседей не помогли Польше наладить нормальное железнодорожное сообщение.
С 2001 года польское правительство по требованию Брюсселя раздробило гигантскую железнодорожную госмонополию вместе с ее профильными и непрофильными активами на мелкие компании, которые должны были между собой конкурировать. В результате возникла отдельная компания, которая занимается железнодорожным полотном (PLK), компания для дальних пассажирских перевозок (PKP Intercity), компания для грузовых перевозок (PKP Cargo) и еще десяток вплоть до телекоммуникационной (TK Telecom) и компании (WARS), отвечающей за вагоны-рестораны. Но вот приватизировать эти компании не получилось, зато их руководители – государственные железнодорожные начальники – принялись активно конкурировать. С неудачным результатом.
Руанда, Польша и другие: экономики, с которых России стоит взять примерЯрче всего это проявилось во время модернизации железнодорожного сообщения между Гданьском и Варшавой. Компания PKL модернизировала рельсы, PKP Intercity закупала новые поезда. Путейцы улучшили рельсы так, чтобы по ним могли ездить поезда с наклоном кузова: это позволяет повысить скорость состава на несколько десятков километров в час. Модернизация обошлась в 450 миллионов евро, 375 миллионов из которых выделил ЕС.
Но государственные конкуренты путейцев из PKP Intercity, отвечавшие за поезда, решили поэкономить, рассудив, что наклон корпуса – это излишняя роскошь, и полчаса времени в пути таких денег не стоят. Поэтому заказали скоростные поезда без всякого наклона. Причем заказали поезда знаменитой фирмы Pendolino, которые как раз и известны тем, что могут чуть ли не закладывать виражи на «поворотах» итальянских железных дорог. Но производители согласились по просьбе польских заказчиков этот наклон не предусматривать. Благодаря этому цену удалось снизить процентов на восемь. За 20 поездов заплатили 665 миллионов евро. На этот раз никакого софинансирования из бюджета ЕС не было. И по «наклонным рельсам» пошли «ненаклонные поезда».
Впрочем, качество системы определяется не ошибками, которые она совершает, а реакцией на эти ошибки. Все это безобразие вскрылось, профильного замминистра транспорта отправили в отставку, правда, сделать поезда снова «наклонными» уже не получилось, поскольку производители справедливо потребовали за модернизацию доплатить. Эта история, собственно, о том, что качество государственного управления в огромной степени зависит от качества управляющей бюрократии.
Кадровый вопрос
Другой вызовом новой Польши была и остается эмиграция поляков в западную Европу. Так, в 2015 году из Польши в Германию переехало 150 тысяч человек – несмотря на рост благосостояния. В начале нулевых безработица в Польше держалась на уровне 20%, но с тех пор снизилась примерно в три раза. Дело здесь не только во внутреннем экономическом росте. Безработные или уехали сами, или заняли рабочие места тех, кто уехал. А валютные переводы из-за границы в последние годы могут тягаться размерами с основными статьями экспорта. Польская экономика благодаря переводам ежегодно получает около $8 миллиардов.
Массовый отток людей на Запад позволил Польше решить сразу две задачи: с одной стороны, снизить социальную нагрузку на бюджет, а с другой – повысить внутренний платежеспособный спрос.
Но только эта выгода временная. Потому что из-за экономического роста, падающей рождаемости и отъездов Польша (да и Восточная Европа в целом) переходит от избытка рабочей силы к ее дефициту. А уехавшие люди со временем теряют контакт с родиной и перестают слать переводы. В результате вместо решения социальных проблем и доходов от экспорта рабочей силы страна остается без лучших специалистов, с провалом в трудоспособных и детородных возрастах и гипертрофированной долей пенсионеров в населении.
Не так просто
Несмотря на проблемы, Польша остается самой быстрорастущей экономикой Восточной Европы, и в европейских делах ее голос звучит все громче. Однако может ли какая-то другая страна (например, Россия) повторить этот результат, опираясь на опыт польских реформ?
А вот с этим не все так просто.
Настоящим «мотором» экономического роста в Польше стал экспорт в Западную Европу, который за последние 20 лет появился там практически с нуля. Еще в 1980-х годах главным рынком для сбыта польских товаров был СССР, а в Западной Европе главным партнером была ФРГ, куда в 1985 году уходило всего 9% экспорта – в деньгах это было чуть меньше $1 миллиарда. Сегодня в Германию уходит 25% польского экспорта, а в абсолютных цифрах это более $50 миллиардов (в 2012 году). По сравнению с 2000 годом польский экспорт вырос в 6 раз – и 75-80% экспорта при этом сейчас приходится на другие страны ЕС.
В двухтысячные, когда строилось польское процветание, суммарный ВВП сегодняшних стран зоны евро прибавлял по 3% в год. За первую пятилетку Польши в ЕС (2004-2008 годы) он вырос на 11%. Поэтому новые польские товары без труда находили место на рынках Западной Европы.
Но сейчас Европа замедлила свой темп, и рынки сбыта, необходимые для ориентированной на экспорт модели роста найти стало сложнее – особенно с учетом качества российских товаров.
Вторым фактором польского успеха стали субсидии из единого бюджета ЕС. В нулевые годы Евросоюз проявлял в этом вопросе чрезвычайную щедрость: росла европейская экономика – рос и бюджет ЕС. В свой первый полный год в Евросоюзе (2005-й год) Польша получила от Брюсселя 4 миллиарда евро субсидий, в 2012 году – уже 16 миллиардов евро. Однако, если вы хотите получать деньги из Европы, вам придется показывать свою финансовую отчетность европейским аудиторам, а это, как понимаете сами, не может вдохновить российского чиновника.
Наследство империй
Но есть и еще одно отличие Польши от любой восточно-европейской страны, не очевидное на первый взгляд. Примерно половина сегодняшней территории этой страны еще не так давно была частью Германии. Да, польские границы окончательно сдвинулись на запад сразу после Второй мировой войны, всех до единого немцев с этих земель выселили, но все равно до сих пор, если раскрашивать карту регионов Польши по уровню практически любого социального, политического или экономического показателя, самым четким образом вырисовывается граница между Российской и Германской империями 1914 года.
Почти через сто лет после окончания Первой мировой войны и восстановления польской независимости средняя зарплата в бывших «немецких» воеводствах Польши остается на четверть выше, чем в бывших «русских». Подушевой региональный ВВП восточных воеводств – это всего 70% среднепольского. И даже на современной карте сети польских железных дорог сразу можно понять, где сто лет назад проходила граница между империями.
Точно так же поляки голосуют на выборах. Последние лет десять «немецкие регионы» стабильно выбирают прагматичных либералов, а «русские» – непредсказуемых националистов. То есть гарантом экономического роста, политической стабильности, вменяемого правительства в Польше выступают бывшие «немецкие регионы». А если бы, как замечает тот же Максим Саморуков, «пропорция по населению была немного другой, в пользу бывших «русских воеводств», то вполне возможно, что Польша была бы сейчас совсем не Польшей».
Автор – экономист Дмитрий Прокофьев
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
Понравился материал? Поддержи ПРОВЭД!
Материалы по теме
- Экспертное мнение
- 2018.01.09 2:59Это не Резервный фонд закончился, а кое-что другое
- 2017.12.29 11:40Неформальные итоги: с чем Россия уходит в новый год?
- 2017.12.28 12:34Важнее экономики: что и почему предлагает кандидат «против всех»?
- 2017.12.26 1:59Может ли Россия «отключить» Европе газ?
- 2017.12.20 4:57Сотворят ли налоговые реформы Трампа «экономическое чудо»?
- 2017.12.15 9:48Что хотели от ЕАЭС и что получили?
- 2017.12.14 3:23«Рельсовая война» Украины и России
- 2017.12.12 9:55Русские на астероидах: вопреки законам природы
- 2017.12.07 4:08Как допинг победил спорт
- 2017.12.04 5:27Кому на самом деле принадлежат золотовалютные резервы Центрального банка?
- 2017.12.01 2:29Оружейные короли мира
- 2017.11.14 11:18Почему Дональду Трампу сопутствует экономический успех?
- 2017.11.10 1:05Тайна первого «внешторга». Зачем большевикам понадобилась монополия внешней торговли?
- 2017.11.07 12:13Как биткоин изменит мир
- 2017.10.31 2:55Из-за чего растет мировая экономика?
- 2017.10.27 12:11Шелковый путь глазами Китая
- 2017.10.25 4:45Почему одни экономические союзы успешные, а другие – нет?
- 2017.10.20 12:10Женский выбор
- 2017.10.19 1:25Почему у России не получается «повернуть на Восток»?
- 2017.10.17 12:41В тупике бедности
- 2017.10.16 9:45Почему Каталония останется в Испании?
- 2017.10.10 10:23Почему мы делаем глупости? Отвечает Ричард Талер
- 2017.10.09 1:46ВТО: неплохо, но пока бесполезно
- 2017.10.04 3:20Нефтезависимые оптимисты
- 2017.10.02 5:35За чертой: пять поучительных историй о «жизни под санкциями»
- 2017.09.22 3:39Труба раздора: почему Украина не хочет приватизировать ГТС?
- 2017.09.21 12:59Сладкие и пушистые. Тысяча лет российского экспорта
- 2017.09.19 2:40Почему нельзя ограничивать импорт?
- 2017.09.13 12:52Денег нет: как устроен российский бюджет?
- 2017.09.11 9:32Что будет с российской экономикой?
- 2017.09.08 9:37Дело тонкое. Почему не получается «развить» Дальний Восток?
- 2017.09.06 9:42В экономике России рост за счет нищего населения
- 2017.09.04 10:02Госплан российских чиновников убьет конкуренцию и бизнес
- 2017.08.25 1:43Российские банки – друзья и враги
- 2017.08.23 3:21Почему Россия прощает долги другим странам
- 2017.08.21 12:56Чем опасны китайские инвестиции
- 2017.08.18 9:35Придумано в Америке, украдено в Китае: промышленный шпионаж набирает обороты
- 2017.08.16 9:39Отток капитала из Китая: в чем проблема?
- 2017.08.11 12:15Духовные близнецы: чем похожи Россия и КНДР?
- 2017.08.09 1:28Adidas, ты куда?
- 2017.08.07 9:51Евросоюз с США не поссорятся, а Китаю мы не нужны
- 2017.08.04 9:38Рубль мог бы стоить дешевле. Нам еще повезло
- 2017.08.02 9:55Венесуэльские уроки для России: как делать не надо
- 2017.07.31 9:35Кто пострадает из-за американских санкций?
- 2017.07.27 10:17Для Лукашенко дружба с Украиной – билет в Европу
- 2017.07.26 9:55Ракетный конфликт между США и Россией: что произошло?
- 2017.07.20 9:45Что Россия может производить вместо нефти?
- 2017.07.17 9:40Евросоюз и Украина: от ассоциации до членства один шаг
- 2017.07.11 9:40Проект «Троеморье» – упущенный шанс России
- 2017.07.07 9:36Никакие разговоры с Трампом не изменят экономическое положение России
- 2017.07.05 9:51Когда закончится эра «Газпрома»?
- 2017.06.30 10:06Что происходит с Евросоюзом?
- 2017.06.26 10:28Вопреки. В чем причины роста украинской экономики?
- 2017.06.23 10:15БРИКС – это мыльный пузырь
- 2017.06.19 10:05Что происходит с экономикой Китая?
- 2017.06.15 10:35Чем Россия может ответить на санкции США?
- 2017.06.13 12:52Газовый тупик: «Сила Сибири» китайцам не нужна
- 2017.06.05 9:27Почему нашу экономику не спасут ни нефть, ни газ
- 2017.05.26 12:00Оставьте предпринимателя в покое
- 2017.05.23 9:32Почему в России так много бедных?
- 2017.05.17 11:13Почему пенсионеры получают мало и будут получать ещё меньше?
- 2017.05.15 1:54Руанда, Польша и другие: экономики, с которых России стоит взять пример
- 2017.05.04 10:28Почему рубль стоит столько, сколько стоит?
- 2017.04.18 9:39Русско-китайская арифметика: нужна ли Россия Китаю?
Комментарии
Есть такой показатель «коэффициент экономической сложности» (ЕСI - economic complexity index). Он характеризует «сложность и диверсифицированность экспортируемых товаров страны». Так вот у Польши этот показатель равен 1,19 - 25е место в мире (на первом Япония - 2,25, далее Швейцария 2,10 и Германия - 2,05, на 24м месте - Канада, с показателем 1, 20). Польша конкурентоспособна на мировом уровне в экспорте продукции - сельского хозяйства, легкой промышленности, машиностроения и электроники.
Россия имеет «коэффициент экономической сложности» - ECI = 0,05 (нефть и газ, уголь, металлы, сельское хозяйство, вооружения). «Вооружения» - 2% от российского ВВП, 5% от российского экспорта. Зашибись какая сложная «производства структуры экономики»!!!